Формула русской государственности (часть 2)

Наверняка кто-то скажет, что под "СССР 2.0" имеется в виду социально-экономическая система. Но кто же против справедливой общественно-экономической системы? Оставим в стороне проблему содержания понятия социальной справедливости, по-разному решавшуюся ещё Платном и Аристотелем, отметив при этом, что социально-экономическая система немыслима без системы государственной, определяющей её основные параметры.

Зависимость между ними не всегда прямая, но весьма существенная. Помнится, после Второй мировой войны Англия была вынуждена силою обстоятельств строить социализм, - хотя и не советского толка, - и построила. Его элементы – национализация важнейших отраслей экономики, бесплатное здравоохранение и образование – не затронули даже годы правления Маргарет Тэтчер. А ведь в послевоенной Англии, потерявшей все свои колонии и оказавшейся в самом отчаянном положении, в условиях монархии был построен именно социализм, создано собственное ядерное оружие и, что самое главное, страна выжила.

И что, прикажете верить, что все эти успехи были достигнуты "вопреки" монархии, а сам Георг VI не имеет к этому отношения? Но оставим до времени сию тему в покое и перейдем непосредственно к вопросу наиболее оптимального государственного устроения России, коль уж речь зашла о её "проектах" (в кавычках и без оных). При этом базироваться следует не на неких абстрактных и новомодных учениях, от которых за версту несет господствующей идеологией, а на опыте – высшей форме человеческого знания. К сожалению, рефлексии на тему наиболее желательного и наилучшего государственного устроения России слишком мало. Очевидно, считается, что действующая Конституция зафиксировала некий желанный оптимум, и история, по выражению героя М.Е. Салтыкова-Щедрина, "прекратила течение свое".

Показательно, что с нетривиальным для исторической и правовой наук взглядом на Русскую историю и форму её государственности выступили филологи-пушкинисты, анализировавшие "Бориса Годунова". Не будучи связанными условностями и правилами, присущими цеху историков и правоведов, филологи могли позволить себе достаточно широкие и неожиданные обобщения. И хотя речь шла о пушкинской трагедии, главный посыл литературоведов ясен и однозначен.

Пушкин, писали они, обнаружил "порочный круг русской истории, который и составлял единственную трагическую коллизию в истории Московии: самодержавие порождает Смуту, а Смута порождает самодержавие, и ничего другого быть не может".

В "Борисе Годунове" Пушкин сделал для себя фундаментальное открытие, которое позднее (в 1830 году) он изложил в публицистической форме в рецензии на книгу Н.Полевого, - "Смута оказалась национальным русским явлением, имеющим причины, но не несущим никаких новых исторических следствий, так что история оказывалась "замкнутой" и обречённой на повторяющиеся переходы Самодержавия в Смуту, а Смуты – в Самодержавие". Это открытие соответствовало реальному положению вещей: порочный круг действительно и составлял единственную трагедию всей русской истории не только московского, но и петербургского периода.

Иные высказывались еще резче: "Обнаруживается порочный круг русской истории: революция европейского типа, заменяющая одни правовые нормы другими правовыми же, но более демократичными, в мире Годуновых и Шуйских, Пименов и юродивых невозможна; здесь возможна лишь смута, замещающая Бориса Гришкой, а Гришку –другим царём, но характер власти при этом остаётся неизменным…"

К аналогичному выводу пришел и анализировавший пушкинского "Бориса Годунова" филолог Ф.Раскольников: "Закономерность, которую обнаружил Пушкин не только в русской истории, но и в жизни вообще, можно обозначить как "закон волны или цикличности". Этому "закону", выражающемуся в смене дня и ночи, времен года, поколений и проч., подчиняется и ритм истории, и в нём осуществляется Судьба. Не христианское Провидение, как, вслед за Карамзиным, утверждают Энгельгардт и Непомнящий, а Судьба, Рок…"

В итоге получается "дурная бесконечность: воцарение при одобрении народа – восстание – гибель царя – новое воцарение – одобрение народа – гибель… Из этой бесконечности нет и не может быть выхода…"

Итак, Смута порождает Самодержавие, а сама история, по Пушкину, есть промысел Божий, спасающий Россию самодержавием. Что ж, проследим историю смут, которые пережила Россия, и попытаемся сделать из их опыта некие выводы относительно оптимальной формулы ее государственного устроения. И будем держать при этом в уме мысль Пушкина о том, что "Россия никогда ничего не имела общего с остальною Европою; что история её требует другой мысли, другой формулы…"

Понятно, что Пушкин для современных учёных не указ. Впрочем, непонятно, кто для них в настоящее время, кроме начальства, указ. Молчит академическая наука, хотя кому, казалось бы, как не так называемой "теории государства и права" и обсуждать её. Или хотя бы истории политических и правовых учений.

И невольно вспоминается известное речение, произнесенное 14 декабря 1825 года: "И жена его Конституция". Не менее красноречиво молчание политических лидеров и партий, обязанных в силу своего положения задумываться о перспективах государственности в откровенно кризисный период и хотя бы начинать дискуссии на эту тему.

Одним словом, о насущном государственном бытии России и стратегии её укрепления и перспектив не говорится практически ничего.

Попробуем восполнить в меру своих сил этот досадный пробел. Длившаяся доброе десятилетие первая Смута привела к восстановлению монархии. Петровские реформы, по сути, демонтировали русскую монархию и привели к созданию абсолютизма на западный манер. Попытка переломить ситуацию, предпринятая Павлом Первым, была пресечена элитой на корню, и положение дел начало постепенно выправляться с началом царствования его внука, Николая Первого. Его сын начал великие реформы, воссоздавшие органы местного самоуправления – земства.

Вторая Смута, разразившаяся в 1905 году и, по внешней видимости, завершившаяся в марте 1917 года, привела к крушению монархии и попытке создания формально "республиканского" и "демократического правления" с его парламентаризмом. "Парламентаризм" продержался до октября месяца, уступив место советам.